Автор: Дарья Яшина

Пробег длиною в 10 дней. Такое случается.
Место действия — один из центральных парков Нью-Йорка, дистанция — небольшой круг, длиною в милю. Участникам предлагается 10 дней, в которые нужно преодолеть как можно больше кругов и погрузиться в жизнь-бег, отводя на сон и еду минимально возможное время.
Совсем недавно мне посчастливилось прожить эту жизнь.

Полет. Самое ярое и невероятное ощущение.
Улыбки сердец.
Боль, пронизывающая и опустошающе пугающая.
Радость принятия и звонкая легкость

Время. Первые дни шли тягуче, нанизываться на нитку миль и волоча за собой предощущение чего-то нескончаемого и необъятного впереди. Боль изменила время. Мое время. Она ворвалась резко и как-то очень властно. Воспаление надкостницы, говорят, штука частая у бегунов.

Один мудрый человек сказал: если хочешь отведать самого вкусного угощения на земле, просто не пей три дня, и вода из первой попавшейся лужи станет самой вкусной на свете. Я не бегала почти два дня, и они растянулись в вечность, а потом медленно и нежно мне удалось договориться с болью, и она отпустила. У станка, разминая болевшие ноги, я провела, наверное, треть гонки, а затем полетела, и это было так, словно я не бегала тысячу лет. Это невероятное просто ощущение, что ты МОЖЕШЬ БЕЖАТЬ, оно просто одурманивает. Словно ты болел и много месяцев к ряду не вставал с кровати, а потом вдруг вышел сразу в весну. И солнце. И ветер трепещет тебя по волосам, а ты идешь и лопаешь мороженое, и лучшей радости тебе и придумать сложно.
Я бежала, мне хотелось хохотать и кричат всем вокруг: «Эй, смотрите, смотрите же — я бегу!». И круг он уже больше не имеет ни начала, ни конца, ни середины. Он стал цельным, просто местом, где можно жить и бежать. Бежать. Не идти, не хромать, не семенить, а именно бежать с широко раскрытым сердцем и горящими глазами. И рядом бегут такие же горящие.

После того как я снова смогла наслаждаться бегом время словно обрадовалось и закружилось со мной вместе. А в последний день это вылилось в стойкое убеждение, что пробег только начался. Тело стало упругим и гибким, оно привыкло, что жизнь это бег.

Последний день пробега, десятый и последние круги. Почти все несутся во весь опор, забыв сомнения и боль прошлых дней. Несутся потому что скоро все закончится, а так хочется успеть надышатся и мучительно страшно перестать бежать.

Стрелки часов указывают на двенадцать. Таймер остановился. Все замерли. В мгновение ока с армейской быстротой исчезает лагерь и уют, и сами бегуны. И вот мы уже едем отдыхать. Едим там, где десять дней бежали наши ноги. А в голове сметенье: ведь нельзя, нельзя же здесь ехать. В этом есть какая то кривь. Здесь должно только бежать ну или идти. Но никак не ехать..

Мы остановились. Но лишь для того, чтоб закрыв на минутку ладошками глаза, посмотреть внутрь, осознать все то, чему научила эта маленькая жизнь, а потом широко распахнуть глаза, улыбнутся и побежать вновь, вплетаясь в удивительный общий танец жизни и надежд.

Все это время вокруг меня были радужные люди. Добрые до одурения, открытые, и мягкие, они сияли как звезды. И круг в милю был словно окутан одеялом, растянутым на острие сияний этих звезд.

Спины. Я узнала их великое множество:) Вообщем-то они тоже умеют говорить и по тому как ровно или скрючено бежит человек, по наклону головы, по шорканью кроссовок обо асфальт легко безошибочно понять кто бежит и как он себя чувствует в данный момент.
Удивительной стойкости эти спины. Им больно им хочется спать. 10 дней…это ведь целая жизнь. И все прожили ее достойно. Все справились. Все стали чуточку лучше.

Кто такие хелперы? На понятном мне языке я бы назвала их гидами. Они ведут, они учат, помогают, они всегда рядом и всегда почувствуют тот самый момент, когда больше нет сил и надо молчать или наоборот. Они прикасаются, они согревают, они кормят и именно они дарят надежду. На их плечах ворох забот. И высшее мастерство когда бегун даже не знает о существовании этих забот. Хелпер и бегун сливаются воедино. Это даже не команда. Хелперы сознательно проживают чью-то жизнь, приближая чью-то мечту, делают это легко и уверенно. Когда я стала горным гидом самым большим открытием и достижением для меня стала радость. Радость от того, что ведя за собой на вершину, в последний момент ты можешь немного остановится и пропустить идущего за тобой. И тогда он может ступить на вершину сам. Я плакала в первый раз, когда получила такую награду- сияние глаз. Это была его победа. И множество моих побед они померкли от этого преодоления…
Вот и хелперы, как мне кажется, обладают этой удивительной возможностью отпустить бегуна дать ему почувствовать его победу и в то же время быть нужными, быть рядом…

Говорят, в горах ты либо отличник, либо труп. Не бывает хорошистов. И ты должен учиться всегда без остатка отдаваться горам, вкладывать в восхождение всю душу и сердце. И тогда, быть может, ты ступишь на вершину и с высоты сквозь облака увидишь, как вырос, как стал сильнее и чище, как прекрасен мир вокруг, как он совершенен, и поймаешь то волшебное чувство, что ты часть этого мира, а он — часть тебя:)
С вершины можно разглядеть оочнь многое, можно стать ближе к себе, можно научиться терпеть и прощать. Себя и тех, кто рядом. Потому как в горах невозможно врать. Все поверхностное отпадает, становится лишним и ненужным. Забывается городская суета с ее мелочностью и вечным колебаниями выбора. Тут все просто — ты просто идешь на встречу своей вершине. Идешь легко без надрыва и сам путь уже есть вершина.
И упаси бог думать только о том, как бы потоптать макушку. Тут надо уметь отступать. И даже за 10 метров от вершины надо суметь повернуть назад, надо суметь почувствовать грань и иметь смелость повернуть если под угрозой будет жизнь. Ведь горы стояли и будут стоять еще тысячи лет после нас. И им собственно дела нет, «покоришь» ли ты их или нет. Это только твое самопревосхождение.
Что- то похожее мне уловилось в пробеге. Если бежать только к задуманному количеству миль, если загонять себя, терять радость и не слушать свое тело, то можно сильно пострадать. И это будет неоправданная, глупая трата.
Но с другой стороны, ведь когда совершается очень смелое отчаянное дело, когда люди идут на безумный героизм, тогда обстоятельства уступают им. Да. Но надо быть готовым. Не стоит корить себя за то, что оказался чуть ниже придуманной тобой самим планки. Ведь ее можно и переставить:) (хорошо сказал один бегун: «когда я понял что снова и снова не укладываюсь в график я не стал расстраиваться, а просто поменял график и все снова встало на свои места».)Гибкость. А еще можно тренироваться…Помимо всего прочего такие забеги дают мощный стимул и желание тренироваться, заставляют задуматься о темпах и тактиках бега, о еде и витаминах, экипировке, режиме сна. Мне лично отчего-то очень захотелось почитать глубже о тайм-менеджменте:)

«Почему ты так странно бежишь?». «Мне кажется, что это все остальные бегут странно. Я просто живу», — сказал мне один бегун. Он уверен, что в прошлой жизни он был птицей и на дурацкий вопрос о чем он думает во время бега, он легко ответ, что об орехах:)

Во время бега, как и в горах, ты перестаешь ориентироваться на других. Ты просто бежишь или идешь, живешь так, как легче и правильнее тебе, так как выходит естественнее всего.

А еще запахи. Когда спускаешься с гор на землю, то просто сшибает волной запахов и цвета. Неделю ты заново учишься жить в этом выпуклом мире, где есть тона и полутона, музыка. Он вибрирует и оглушает этот мир. Но он такой яркий и вкусный. И нет сил оторваться от стакана с водой. Холодной, той, что набрал из студеного ручья. И от холода сводит зубы, а ты смеешься и продолжаешь пить большими жадными глотками, потому что не пил ничего вкуснее вот уже тысячу лет.
После пробега мы увидели весну. И цветы, и деревья, и запах. Все тоже стало ярче, особеннее. Получило округлость и вкус.

За десять дней я подружилась со всеми окрестными белками, птицами и лохматыми псами. Утки, даже цапля. Я помню, кто где из них живет и какие привычки имеет в течение дня.

Трещины на асфальте. Ведь он тоже разный и весьма переменчивый. Сначала он представился ровным обычным кругом длиною в милю. А потом оказалось, что в нем есть четыре горы, завихрении поворотов, уголки для разминки и вообще он может сжиматься или растягиваться при обоюдном нашем с ним решении:)

Музыка. От попсы до классики и непальских и ланкийских мелодий. Конечно, она очень помогала. Все эти песни, прослушанные по тысячи раз, теперь будут стойко ассоциироваться у меня с весной, бегом и этими десяти днями.

И письма. Ворох писем. От самых близких и совершенно незнакомых. Они были моей постоянной радостью. Их было так много и они так грели. Ах эта приятная тягость — оттягивать их прочтение круг за кругом, а потом читать сразу все, залпом. То, что людям может быть так близко и понятно то, что важно именно мне, умение сопереживать на расстоянии, совершенно без отдачи, было для меня откровением.

Зачем люди идут в горы? Зачем они переплывают проливы, бегут ультрадолгие дистанции, становятся сильнее, выше, мудрее… Зачем и куда несут они огонь?
Ответов здесь может быть великое множество, и я пока не хочу выбирать один. Потому что лишь допуская и принимая существование вариантов можно парить по жизни, вливаться в каждый из образов, вслушиваться и познавать, при этом наслаждаясь свободой.

И я очень благодарна этим людям, которые впустили меня в свой удивительный и радужный мир. Приняли открыто и легко, не стесняясь и ничего не требуя в награду.
Это большой дар. Я услышала шорох их крыльев. И бегу дальше. Погружаясь на мгновения в другие миры, вдыхая ветер чьих то идей.. Но где бы не путешествовала, я точно знаю, шорох крыльев этих пронизанных солнцем людей всегда будет со мной.

«Daria, still smiling», объявлял меня судья считающий круги, а я думала «Daria still running» и улыбалась.
И, конечно, я пробежала куда меньше кругов, чем предполагала. Отсутствие мозолей, стойкое желание пойти побегать на следующий же день после завершения пробега, наверное, говорят что физически вложилась я не совсем на все сто…Но это не дает грусти. Все 522 мили вышли честными, прожитыми от начала и до конца. Я получила огромный опыт и ответы на очень важные для меня вопросы. Это было неожиданно и очень просто. Прежде я думала, так бывает только в горах или в пути. А дело было в парке, на круге, длинной всего лишь в 1 милю. Вы только вообразите… этот круг стал одной из самых запоминающихся моих вершин.